1. Признание проблемы
2. Утопление
3. Бабушка
4. Душа
5. Грандиозное Я
6. Объединение

Когда вечно в дороге, кажется, что своего места нет. Меняются места, дома, люди. Меняешься сам. Каждый раз находя точку минимального комфорта - желаешь остаться, отдохнуть, подумать. Теряешь ощущение полета, обретаешь тяжесть мыслей. И всё-таки эта ловушка затягивает. Каждый раз останавливаясь, чувствуя комфорт нужно нырять заново, как в холодную воду, с разбега, не откладывая. И вне нее, воды, кажется, что бежишь. Внутри же - тепло, легко, спокойно. И спустя 20 раз нырнуть не легче.

-

Сидят в кафе двое, на столах полно еды. Снизу кот, непривычный для такого заведения. Страшный - страшный. Старый. Вялый и медлительный. Внимательно уверенно смотрит вверх.

Спустя время мужчина не выдерживает напора, дает коту аккуратно, на салфеточке что-то со стола.

В ответ медлительный разворот головы в сторону лакомства лежащего в полуметре. Подьем тела на лапы и такой же уверенный уход.

Занавес.

И только когда он ушел, я осознала, насколько же, вообще-то он толстым и откормленным был.

Сила убеждения.


-

Тут на главной улице с видом на море устраивают концерты. Один из таких летних концертов привлек меня.

Сидела, слушала. Ритм взял свое. Танцевать или нет?

Страаашно.

Почему? Так много людей... Столько глаз.

Я начала свой танец. Неуверенно.

Растворилась в звуках барабанов.

Увидела девочку, которая танцует неподалеку. Уверенно, неуклюже выбивает ритм барабанов ногой.

Танец - акт любви к своему телу.

Начинаю повторять ее движения. Включаюсь в ритм. Чувствую, как мое тело говорит "спасибо" а нога радуется каждому удару об пол.

Вливаюсь в это движение. Растворяюсь. Прекращаю всякую игру.

Остаюсь с собой, без людей, шума города, голосов. Без музыки.



В танце воплощается молчание.

Никакого шума.

Только любовь.

-

Кто-то приходит и посыпает за ночь листьями всю почву, что кистью грунтует полотно.

Память как иней осыпает листву под утро, в обед обращается каплями, к вечеру исчезает в бледно - красных лучах.

Что-то остается. Что-то проявляется нежно, плаво, обращаяется в дымку.

Очень четко я помню несколько событий. Все остальные закрываются, заметаются теплыми темными ночами. Просыпается при первом обьятии, слове, ищущем взгляде.

В детстве казалось, по туману можно ходить. В него можно нырнуть и вынырнуть, с разбега прыгнув, он плавно, осторожно принесет к земле.

С таким же замиранием лист отрывается от ветки. Перед моментом падения останавливается, настаивает на внимании и обрушивается грохотом незримого оркестра.



Сюда пришла осень. Кажется, нет времени.



Здесь все желто - синее, шуршащее, влажное.

Когда ночью льется дождь, деревья, кажется, шепчутся песней. Окна загораются, гаснут, а капли продолжают падать. Такие дожди и такие туманы бывают только здесь..

Кажется, они несут какую-то вселенскую радость, о которой кому-то сны сняться.

Этот праздник, он и сейчас происходит. Концерт.. Он очень громкий, если слушать

Бывает, не в настроении, без желания поиска, даже не делая того, спотыкаюсь и падаю ровно носом о драгоценность в чьей-то незнакомой душе. Хотелось говрить, разрывало от красоты жизни и того, что каждый раз, противясь ей, противясь и желая идти как хочу, все же попадаю во что-то крайнее.

Клетки не нужных мне вещей ровно в 9 килограмм веса рюкзаком собрались у меня за спиной. Вокруг - проходящие мимо, одинаковые в моем сознании лица людей и путешевсвтвия, кторые не приносят счастья. Холодный ветер полосал горло и разбивал уши, донося далекий, непонятный мне говор.

Каким-то образом огромный зал появился, в его центре - я, вокруг расположились все любимые авторы всех любимых произведений: Нобле, Вангог, Гоген. Все будущие минуты стали прошлыми, прошлые налилось цветом. Душа отказалась существовать в одном только теле.

А дальше сидела у старого черного собора и думала: покрасить бы его. Улыбнулся мужчина, я в ответ. И он в ответ. И я. Разговры улыбкой окрасились робкими звуками мужског голоса.

" А я пианист" - сказал он, попивая кофе. Отложив "непонятное", что каждый зовет сливками, и тертый шоколад в бумажной коробочке, предложив его мне к индийскому зеленому высокогорному чаю без сахара. Он тот, кого называют серой мышкой. Он говрит честно, открыто: Он взял кердит, что бы побывать в Европе, мечтает работать где-то в кафе, исполнять живую музыку, большего не нужно. Не высокий, немного сутулый, косноязычный и невнимательный.

А подростки на главной улице шумели, танценвали, валялись на земле и пели. Кто-то посмотрев в окно, так же моментально убежал прочь, не открикаясь на окрики своего друга. Чем-то их говор отдавал испанскими интонациями, и вид этого человека был не отличим от того, кто устроил переворот в моей жизни, в виде билетов на самолет.

- А пошли, сходим в музей, в который ты так хочешь попасть. Не волнуйся, я заплачу.

- А пошли, - сказала я.

Когда музей был ровно за поворотом, а мои глаза, предвкушая, стали восприимчивее к цвету, он взял меня за руку и потянул в обратную сторону:

- Тут рядом магазин фортепиано, я сиграю тебе.

- Ну нет, - ответила я, думая, что услышу посредственность. Его взгляд же наполнился тем, что бывает с мужчиной, когда цветы так и остаются не приняты.

Он поднимает руки, опускает на клавиши, и я безконтрольно замираю. Все погрузилось в тишину: Холодный ветер, люди без лиц, пресные путешевсвтия, Кельн, Бельгия. За этими пределами отсается только звук.

-------

Переполненная тем, что описанию не поддается, опустошилась резко, стремительно, после первой же испанской истории. Что-то непременно сказочное, удивительной красоты превращается в простую, обыденную историю жизни одного дня, где и динамик, предавая сыгранную музыку подхрипывает. Где в комнате доноситься попса, а вся сказка атмосферы рушиться его поспешным желанием поцелуя. Зачем-то мы попали в кафе, дом мух, где окна в пятнах жира, а запах гнилья, обжаренного во фритюре, подается горячим.

- Здесь делают качественный продукт, попробуй, - предложил он нечто непонятное, проронив прау капель майонеза на стол.

- Не смейся, смотри, какой он большой. Не говори что он похож на фаллос.

С этого момента все, скооперировавшись, сонание, подсознание и все что между решило твердо: с тем, кто запихал в себя эту гадость секса быть не может.

----------

Между всем этим, получаю сообщение на телефон: когда я тебя провел, я пошел к тому круизному лайнеру, в котором я хотел, что бы мы посидели. Помнишь, мы искали и не могли найти место, где я могу сиграть а ты выпить чаю? На лайнере было пианино, я принялся играть. Спустят 10 минут, не осталось свободный мест, спустя 20 минут мне предложили контакт на работу.

-----------



Медленно чувствую, как туманит мой мозг его истории, постоянные разговоры, и бессмысленное времяпровождение. Вечный фан.

Я его убила. Просто уничтожила моим разговром о музыке. О том, что мне не нарвится в нем. Критикой. Он выглядел очень устало, очень ранено. Микроэмоции говорят: " я сдерживаю слезы".. А у меня, как всегда, возникает желание сделатьсчастье во всем мире. Потому обнимаю, кусаю за шею. И чувствую, как туманом накрывается то, кем я являюсь.

-------

Чувствую не быстрее, но уверенней, как во мне расползается погруженност в его музыку. Как преувеличения не может быть, так как музыка эта хатрагивает то, что выдает ощущения сильнее любого

Бывает, не в настроении, без желания поиска, даже не делая того, спотыкаюсь и падаю ровно носом о драгоценность в чьей-то незнакомой душе. Хотелось говрить, разрывало от красоты жизни и того, что каждый раз, противясь ей, противясь и желая идти как хочу, все же попадаю во что-то крайнее.

Клетки не нужных мне вещей ровно в 9 килограмм веса рюкзаком собрались у меня за спиной. Вокруг - проходящие мимо, одинаковые в моем сознании лица людей и путешевсвтвия, кторые не приносят счастья. Холодный ветер полосал горло и разбивал уши, донося далекий, непонятный мне говор.

Каким-то образом огромный зал появился, в его центре - я, вокруг расположились все любимые авторы всех любимых произведений: Нобле, Вангог, Гоген. Все будущие минуты стали прошлыми, прошлые налилось цветом. Душа отказалась существовать в одном только теле.

А дальше сидела у старого черного собора и думала: покрасить бы его. Улыбнулся мужчина, я в ответ. И он в ответ. И я. Разговры улыбкой окрасились робкими звуками мужског голоса.

" А я пианист" - сказал он, попивая кофе. Отложив "непонятное", что каждый зовет сливками, и тертый шоколад в бумажной коробочке, предложив его мне к индийскому зеленому высокогорному чаю без сахара. Он тот, кого называют серой мышкой. Он говрит честно, открыто: Он взял кердит, что бы побывать в Европе, мечтает работать где-то в кафе, исполнять живую музыку, большего не нужно. Не высокий, немного сутулый, косноязычный и невнимательный.

А подростки на главной улице шумели, танценвали, валялись на земле и пели. Кто-то посмотрев в окно, так же моментально убежал прочь, не открикаясь на окрики своего друга. Чем-то их говор отдавал испанскими интонациями, и вид этого человека был не отличим от того, кто устроил переворот в моей жизни, в виде билетов на самолет.

- А пошли, сходим в музей, в который ты так хочешь попасть. Не волнуйся, я заплачу.

- А пошли, - сказала я.

Когда музей был ровно за поворотом, а мои глаза, предвкушая, стали восприимчивее к цвету, он взял меня за руку и потянул в обратную сторону:

- Тут рядом магазин фортепиано, я сиграю тебе.

- Ну нет, - ответила я, думая, что услышу посредственность. Его взгляд же наполнился тем, что бывает с мужчиной, когда цветы так и остаются не приняты.

Он поднимает руки, опускает на клавиши, и я безконтрольно замираю. Все погрузилось в тишину: Холодный ветер, люди без лиц, пресные путешевсвтия, Кельн, Бельгия. За этими пределами отсается только звук.

-------

Переполненная тем, что описанию не поддается, опустошилась резко, стремительно, после первой же испанской истории. Что-то непременно сказочное, удивительной красоты превращается в простую, обыденную историю жизни одного дня, где и динамик, предавая сыгранную музыку подхрипывает. Где в комнате доноситься попса, а вся сказка атмосферы рушиться его поспешным желанием поцелуя. Зачем-то мы попали в кафе, дом мух, где окна в пятнах жира, а запах гнилья, обжаренного во фритюре, подается горячим.

- Здесь делают качественный продукт, попробуй, - предложил он нечто непонятное, проронив прау капель майонеза на стол.

- Не смейся, смотри, какой он большой. Не говори что он похож на фаллос.

С этого момента все, скооперировавшись, сонание, подсознание и все что между решило твердо: с тем, кто запихал в себя эту гадость секса быть не может.

----------

Между всем этим, получаю сообщение на телефон: когда я тебя провел, я пошел к тому круизному лайнеру, в котором я хотел, что бы мы посидели. Помнишь, мы искали и не могли найти место, где я могу сиграть а ты выпить чаю? На лайнере было пианино, я принялся играть. Спустят 10 минут, не осталось свободный мест, спустя 20 минут мне предложили контакт на работу.

-----------



Медленно чувствую, как туманит мой мозг его истории, постоянные разговоры, и бессмысленное времяпровождение. Вечный фан.

Я его убила. Просто уничтожила моим разговром о музыке. О том, что мне не нарвится в нем. Критикой. Он выглядел очень устало, очень ранено. Микроэмоции говорят: " я сдерживаю слезы".. А у меня, как всегда, возникает желание сделатьсчастье во всем мире. Потому обнимаю, кусаю за шею. И чувствую, как туманом накрывается то, кем я являюсь.

-------

Чувствую не быстрее, но уверенней, как во мне расползается погруженност в его музыку. Как преувеличения не может быть, так как музыка эта хатрагивает то, что выдает ощущения сильнее любого


----

Дымком растворился прошлый день, незримым, нигде и никогда не применимым отпечатком опыта, развивающего что-то, что никогда во мне же не будет понято.

- А как ты чувствуешь музыку? Как она происходит?

- Встань. Ну встань, подойди ко мне, - на пару секунд егу руки встретились за моей спиной.

- Так я и чувствую музыку. Или взгляд, пару секунд станут 5 минутами, когда руки будут на клавишах.

- Ну а как ты переводишь эти ощущения в музыку?

- Я... я не понимаю вопроса, извини.

4 фев 2017

Действия

Сделала это фото в Венеции. Это такой остров без машин и деревьев. Там было непривычно, как посредине большой воды. Как рыба котоарая задыхается. Еще было время переосмысления. Было ужасно холодно, я рассталась скорее всего навсегда с очень теплым для меня человеком пару дней до этого. Провела целый день бродя по Парижу виня за то что не проснулась, и не побыла с ним чуточку больше, а потом билет в Венецию и весь этот ветер.

Так и выходит, что грусть там, где романтика. А романтика там, где казалось бы романтики и не должно быть.

И вот на этом острове я добралась до самого его края. И наконец забрела туда, где есть пару деревьев, котоыре табличка рядом гордо именует парком.

И стих бродского приходил "и что бы забыть одну жизнь человеку нужна как минимум одна жизнь и эту долю я прожил". И я стояла у пристани. Вокргу были чайки, я открыла рюкзак, из которого доносились разные виды запахов духов от бумажных полосок, которых я набрала целую охапку. и были чайки, и тогда я поняла, что с места своего, "Родины" я не смогу никуда исчезнуть, никуда уехать, даже если стих Бродского пришелся по-душе.

И ведь странно, когад я стала Молдованом? Или Русской? Или Украинцем? Кем-то между, но свое место я точно ощущаю.

А потом я сидела в глухом закрытом дворике с видом на воду, Дул холодный ветер, кожа на руках облупилась, холетось пить, и со мной были гадкие печеньки которые дал друг, и банан. Деньги были забыты в брюках, которые были забыты у друга. И вот мне нужно было быть там еще около 5 часов, на холоде, там, где есть только банан, который я только что съела.

А такого ведь не будет больше. Будут уютные кафе и милые ресторанчики. Будет вкусная еда, и много друзей. И это уже в общем-то все есть. А вот такого вот больше не будет.

И хорошо, что на тот момент я все-таки ценила это.

Тоска по минувшему - не показатель качества минувшего, а ощущение возникающее в настоящем.

19 фев 2017

Действия

Который день, мне снится что я остаюсь в том огромном, незанкомом городе, в который меня привозит большой автобус или маленький самолет. Из раза в раз во сне я делаю правильный, но не возможный сейчас выбор. Там, где все люди целуются, буд-то скоро начнется война. Откуда хочется сбежать раствориться, закрыться, убрать весь шум из головы, но куда меня почему-то привозит незаметно каждую ночь автобус..

Я там - по одной причине, из-за одного неизменного персонажа в моей жизни, которого ни отменить, ни забыть, ни стереть другой культурой, людьми или местами.

В дестве меня одолевало чувство,

что меня разрывает на части и разбрасывает во все стороны дальше, за пределы обрыва, глубоко в водную гладь.

И как бы там ни было, я все равно подолжаю стоять, смотрю далеко внутрь черноты воды.

Бывает, когда звезды, соединенные большим облаком света, нависали над подсолнухами, клонившимися к рассвету, я чувствовала, что разлетаюсь мотыльками, не в силах, без права сказать, и тем важнее, быть услышанной.

,,,

Мама смотрела, как приходят волны одна за другой, я сидела рядом, и раз за разом задавала вопрос: неужели тебе не страшно?

Когда я так же, как мама, садилась и смотрела туда, в даль, облака меняли свой вид, за ними менялось и море, а далее все сознание освещалось огнями далеких кораблей, другой свеленной. Мурашками эти чувства расходлись по телу и до жути пугали тишиной происходящих событий.

Я долго думала, что от этой темноты можно скрыться в свете кораблей, неизменно живущих на тонкой линии, где вода станвоится облаками.

Теперь я знаю, почему мама всегда смотрела с берега. В темноте зрение станвоится резче, образы приобретают очертания.

Я знаю, почему мы рисуем природу, почему наше искусство остается по сей день столь реальным. Что бы вдалеке, когда цветов с нами нет, посмотреть на стену, останвоить взгляд на хаосе застывшей в ветре травы, и оставаться там в маленьком,зыбком, змыкающем себя мире.

Кто-то сказал, что карма есть у каждой страны, каждого общества, отменить ее можно только сменив общество. Я думала, что я смогу легко убежать от моей кармы. Но здесь, внутри корабля, празденстве жизни - я ухожу в музей, запираюсь в себя и смотрю из раза в раз на сухую, пожелтевшую траву, что сплетается с каплями голубых цветов. Тоскуя по глубине той нереальной тонкой полосы, что соединяет два далеких мира воедино.

16 апр 2017

Действия

Люблю машины. Люблю громкую музыку, дорогу, темноту, огни в далеке. Не знаю, почему люблю. Сейчас, в отсутствии места которое могу назвать домом - называю домом машины, и только там могу выспаться.

Я на вокзале в Одессе. И сейчас чувствую себя абсолютно потерянной, полностью не защищенной. Что-то там этот путь задел во мне...

Я боюсь чёрного моря, и всегда боялась. В детстве каждым летом я с мамой садились на автобусы, пересаживаясь с одного на другой, и ехали куда-то. Меня жутко тошнило. Я хотела домой, к друзьям и бабушке. Но мы уезжали, что бы отдохнуть... Я помню как мы ночевали на вокзале. Запах грязи, поездок, поездов был привычен. Она ночью обнимала меня, мы спали где-то на вокзале. Я чувствовала себя совсем не защищенной, и знала, что она тоже. И вот я здесь, с тёплым людьми, пересматриваю свою жизнь. Это то, что где-то там, очень глубоко. Это то, кто я. Без папы. С испуганной мамой, посреди маргинальных личностей, по пути в никуда.

И я больше не хочу быть этим ребёнком. Я думала, что могу нести ответственность за себя сама. Но я девочка, и я не обязана. Я готова для взрослых отношений, где можно быть заМужем и забыть о бедах.

Вот, что значит быть женщной: считать, что имеешь право на защиту, на полную ответственность со стороны мужчины. Иначе нет причин допускать к телу, душе и духу.

И даже если опустить тему отношений.. Я девочка.

Я имею право терять ключи, плакать, злиться, негодование и обижаться. И делать это во всех сферах жизни.



———

8 авг 2017

Действия

Каждый горит по-своему. Каждый чист в своих обстоятельствах. Я видела людей чистых в музыке но грязных в отношениях. Людей чистых в искусстве но грязных в жизни. Я видела абсолютных свиней на кухне но педантов на работе.

Чистота зависит от того, живешь ли ты в ладу со своим сердцем. Живешь ли ты своей жизнью. Если путь твой - то и ты чист. Если все, что выражает тебя - твое, настоящее, то и ты таков.

Ты темный только тогда, когда не пьешь свою воду, и превращается она в грязь.

Я чиста, когда в пути. Когда вижу новых людей и новые места. Когда меня поджигает дорога. Это может быть путь физический, либо путь внутренний. Это может быть путь в себя, в отношения, или в человека. Путь в холсты или написание текстов. Путь в работу или отдых. Это может быть даже путь в приготовление пищи. Самый красивый и любимый путь - путь в природу, потому что самый маленький и самый простой.

На Работе в Москве

- Убери, пожалуйста, этого ускоглазого

( со смехом говорит мне человек той же национальности)

.. мы не расисты, но клиенты не любят.

Действия

Двигаясь немного вправо от рутинной жизни, ты будешь чувствовать или страх, или любовь.

Ощущая страх конечности – испытывать панику и бежать, преодолевая жизнь.Продолжать ускользать от трудностей, проливаясь на проблемы повседневности, смешиваясь с грязью.

Испытывая любовь – происходить от желания жить, а значит – быть постоянным, вечным моментом.

____

Иногда, что-то случается в твоей жизни. Иногда теряешь самых близких и любимых людей. И у каждого есть кто-то, кто хранится в памяти, запертый от вех греховостей. Спрятанный от мира вещей и мнений.

У меня, там, в личном ящике – добрая улыбка. Суетливая, маленькая, утонченная фигурка. Рыжие волосы и худые заботливые руки. И ко всему прочему - пакетик семечек, и 10 рублей на школьный обед.

____

Ты - ларец памяти всех тех, кого когда-то встречал.

Если у тебя отнять все удовольствия и потребности, кем ты станешь? Ты вдруг прекратишь есть, спать, заниматься любовью, смеяться и плакать. Без всего этого, остальное - проявление настоящего, эмоционально-верного тонкого тела. Мир не кончается химиками, физиками и биологами. Мир начинается там, где есть Бог. А он, будто назло, собрался весь в тебе. И ты или в Раю, или собираешь чемоданы в Ад. В зависимости от того, любил ли ты мир, и был ли справедливым Богом.

я уже отпустила его и отношения с ним

и чувствовала себя одной

пока этот парень не появился

и когда я чувствовала себя одной

видела в себе столько дыр

казалось что я как ситечко

я пила, много

на др помню напилась в одинчоестве хотя многие звали

лежала и ревела

такое состояние.. я сморю на этос ейчас и пониамю, что что-то,что люди называют душой - хотела очиститься от всего того что загрязнило ее

и когда я смыславсю эту муть, то отмыла свою способность любить

но тогда слезы были - просто так. Без причины. Много раз подряд

не думала, что так может быть

я и до сих пор не знаю,что именно я тогда оплакивала

наверное ничего. Просто отмывала себя от всего того что ко мне до этого прилипло

Жизнь в балансе.



Мама рассказывала мне историю обо мне маленькой.

Когда-то давно мы собирались в гости к бабушке, и я решила, что мне понадобиться мячик, что бы не скучать. Я взяла один, потом решила на всякий случай взять второй. Дело закончилось тем,что у меня были две сумки, и маленький рюкзак всех мячиков, которые я смогла найти.



Во взрослом возрасте я заметила, что это не только моя черта, но и общечеловеческая: брать много, не знать меры. Казалось бы естественное желание: мы хотим жить красиво, кушать вкусно, одеваться удобно. И желательно побольше.

Это правило касается не только отдыха, но и работы, семьи, учебы. Если мы решаем учиться, то большая часть из нас отдаст учебе всего себя, полностью уйдя в занятие.

Если мы решим открыть свое дело, то будем стараться над ним до посинения. А уж если на работе проект, то скорее всего - прощай личная жизнь.

Это приводит к тому, что в какой-то момент мы берем передышку или отпуск. И конечно - длинный или насыщенный: в турцию - объесться, или в индию - пробудиться. Любое излишество, даже самое хорошее, приводит к излишеству и в плохом тоже.





Как-то я спросила себя: а что же будет, если я перестану перерабатывать, и буду уходить тогда, когда хочу, брать законный обед, и временами отходить выпить чашечку чая? Продуктивность и концентрация возросли, времени стало больше, ощущения от настоящего момента - качественней. А вот план выполненных работ не ухудшился.

Я нашла свою меру, которую раскрываю на всю жизнь. Я спрашиваю себя: хватает ли мне денег? Хватает ли мне времени? Нравится ли мне заниматься этим, или тем?



И обнаруживаю, что когда всего в достатке, не хочется чего-то больше.

Шведы нашли для этого ощущения слово: лагом. К ней у них прилагается пословица: "лучше всего иметь столько, сколько необходимо". Это касается всего: умеренности соуса в пище, ощущений в жизни, работы во времени, и времени на семью. И как видно, их страна одна из счастливейших.



Я думаю, каждому из нас дано энергии ровно столько, сколько нужно для счастья. Проблема дисбалланса в том, что мы думаем, что нам что-то нужно, а на деле не так: меняем слишком много времени на излишек денег. Либо уделяем слишком много времени себе. Переедаем слишком много вкусного, или занимаемся спортом больше, чем нужно. Если и решаем что-то менять, то все сразу, и слишком большим планом.



Я начинаю с малого: слушаю свое тело. Бывает я хочу вредную еду тогда, когда во мне слишком много мотивации стать здоровой и сильной. Что-то внутри каждого из нас очень мудрое: желание съесть вредный десерт - естественное стремление уравновесить излишнее желание стать здоровым. И когда достигнут баланс, появляется уверенное желание есть яблоки. Тело само поднимается в 7 утра для йоги и медитации. Теперь это не просто мотивация, а внутренняя уверенность.

Жизнь в балансе.



Мама рассказывала мне историю обо мне маленькой.

Когда-то давно мы собирались в гости к бабушке, и я решила, что мне понадобиться мячик, что бы не скучать. Я взяла один, потом решила на всякий случай взять второй. Дело закончилось тем,что у меня были две сумки, и маленький рюкзак всех мячиков, которые я смогла найти.



Во взрослом возрасте я заметила, что это не только моя черта, но и общечеловеческая: брать много, не знать меры. Казалось бы естественное желание: мы хотим жить красиво, кушать вкусно, одеваться удобно. И желательно побольше.

Это правило касается не только отдыха, но и работы, семьи, учебы. Если мы решаем учиться, то большая часть из нас отдаст учебе всего себя, полностью уйдя в занятие.

Если мы решим открыть свое дело, то будем стараться над ним до посинения. А уж если на работе проект, то скорее всего - прощай личная жизнь.

Это приводит к тому, что в какой-то момент мы берем передышку или отпуск. И конечно - длинный или насыщенный: в турцию - объесться, или в индию - пробудиться. Любое излишество, даже самое хорошее, приводит к излишеству и в плохом тоже.





Как-то я спросила себя: а что же будет, если я перестану перерабатывать, и буду уходить тогда, когда хочу, брать законный обед, и временами отходить выпить чашечку чая? Продуктивность и концентрация возросли, времени стало больше, ощущения от настоящего момента - качественней. А вот план выполненных работ не ухудшился.

Я нашла свою меру, которую раскрываю на всю жизнь. Я спрашиваю себя: хватает ли мне денег? Хватает ли мне времени? Нравится ли мне заниматься этим, или тем?



И обнаруживаю, что когда всего в достатке, не хочется чего-то больше.

Шведы нашли для этого ощущения слово: лагом. К ней у них прилагается пословица: "лучше всего иметь столько, сколько необходимо". Это касается всего: умеренности соуса в пище, ощущений в жизни, работы во времени, и времени на семью. И как видно, их страна одна из счастливейших.



Я думаю, каждому из нас дано энергии ровно столько, сколько нужно для счастья. Проблема дисбалланса в том, что мы думаем, что нам что-то нужно, а на деле не так: меняем слишком много времени на излишек денег. Либо уделяем слишком много времени себе. Переедаем слишком много вкусного, или занимаемся спортом больше, чем нужно. Если и решаем что-то менять, то все сразу, и слишком большим планом.



Я начинаю с малого: слушаю свое тело. Бывает я хочу вредную еду тогда, когда во мне слишком много мотивации стать здоровой и сильной. Что-то внутри каждого из нас очень мудрое: желание съесть вредный десерт - естественное стремление уравновесить излишнее желание стать здоровым. И когда достигнут баланс, появляется уверенное желание есть яблоки. Тело само поднимается в 7 утра для йоги и медитации. Теперь это не просто мотивация, а внутренняя уверенность.

Люблю машины. Люблю громкую музыку, дорогу, темноту, огни в далеке. Не знаю, почему люблю. Сейчас, в отсутствии места которое могу назвать домом - называю домом машины, и только там могу выспаться.
Я на вокзале в Одессе. И сейчас чувствую себя абсолютно потерянной, полностью не защищенной. Что-то там этот путь задел во мне...
Я боюсь чёрного моря, и всегда боялась. В детстве каждым летом я с мамой садились на автобусы, пересаживаясь с одного на другой, и ехали куда-то. Меня жутко тошнило. Я хотела домой, к друзьям и бабушке. Но мы уезжали, что бы отдохнуть... Я помню как мы ночевали на вокзале. Запах грязи, поездок, поездов был привычен. Она ночью обнимала меня, мы спали где-то на вокзале. Я чувствовала себя совсем не защищенной, и знала, что она тоже. И вот я здесь, с тёплым людьми, пересматриваю свою жизнь. Это то, что где-то там, очень глубоко. Это то, кто я. Без папы. С испуганной мамой, посреди маргинальных личностей, по пути в никуда.
И я больше не хочу быть этим ребёнком. Я думала, что могу нести ответственность за себя сама. Но я девочка, и я не обязана. Я готова для взрослых отношений, где можно быть заМужем и забыть о бедах.
Вот, что значит быть женщной: считать, что имеешь право на защиту, на полную ответственность со стороны мужчины. Иначе нет причин допускать к телу, душе и духу.
И даже если опустить тему отношений.. Я девочка.
Я имею право терять ключи, плакать, злиться, негодование и обижаться. И делать это во всех сферах жизни.

Люблю машины. Люблю громкую музыку, дорогу, темноту, огни в далеке. Не знаю, почему люблю. Сейчас, в отсутствии места которое могу назвать домом - называю домом машины, и только там могу выспаться.
Я на вокзале в Одессе. И сейчас чувствую себя абсолютно потерянной, полностью не защищенной. Что-то там этот путь задел во мне...
Я боюсь чёрного моря, и всегда боялась. В детстве каждым летом я с мамой садились на автобусы, пересаживаясь с одного на другой, и ехали куда-то. Меня жутко тошнило. Я хотела домой, к друзьям и бабушке. Но мы уезжали, что бы отдохнуть... Я помню как мы ночевали на вокзале. Запах грязи, поездок, поездов был привычен. Она ночью обнимала меня, мы спали где-то на вокзале. Я чувствовала себя совсем не защищенной, и знала, что она тоже. И вот я здесь, с тёплым людьми, пересматриваю свою жизнь. Это то, что где-то там, очень глубоко. Это то, кто я. Без папы. С испуганной мамой, посреди маргинальных личностей, по пути в никуда.
И я больше не хочу быть этим ребёнком. Я думала, что могу нести ответственность за себя сама. Но я девочка, и я не обязана. Я готова для взрослых отношений, где можно быть заМужем и забыть о бедах.
Вот, что значит быть женщной: считать, что имеешь право на защиту, на полную ответственность со стороны мужчины. Иначе нет причин допускать к телу, душе и духу.
И даже если опустить тему отношений.. Я девочка.
Я имею право терять ключи, плакать, злиться, негодование и обижаться. И делать это во всех сферах жизни.

Прятаться от дождя под осенней листвой. Слышать запахи корицы, вина, свежей скошенной травы.

Дорожить старыми письмами, писать новые. Складывать листья, цветы и мертвых бабочек в старую книгу, давно никому не нужную. С названием что-то вроде " Ленин", и пожлтевшими страницами.

Пить вино и не пьянеть больше, чем пьянит жизнь.

Уходить ночью гулять и возвращаться домой под утро. Ждать первого троллейбуса, когда выключаются звезды, и трезвость приходит от запаха проезжающих машин.

Ночью пропадать в тумане, наблюдать души деревьев, и к рассвету в каождом ботинке по морю, а во рту улыбки, которые были сэкономлены, что бы не свело мышцы.

Неважно (?) все, кроме высокой травы, колючек по пояс, скрипящей приветливой двери. Холода утром, что и чай не спасет, а только мимолетное прикосновение.

И полета в две секунды, от которого не то тошнит, не то тянет смеяться. Медленных деревьев и скрипом таким, будто какая-то синяя пица с большими перьями вздумала заявить ближайшим озерам о себе

Мама просила Бога послать денег, что бы купить еду, а то ей ЗП не выдавали. У Бога отменное чувство юмора и душа благородного гуся.

- Будешь гуся?

- Что?

- Мне на работе дали.

- Что? Ты логопед.

- Ну... как взятку

- Что?!!

- Ну люди из села, вот и принесли гуся.

- эм.. А зачем он тебе? ты мяса почти не ешь уже, а я - сама знаешь

- Ну неудобно было отказывать.. они ж убили его.. что бы мне принести..

- Хочешь сказать, тебе неудобно было отказываться от взятки ГУСЕМ?

*На всю квартиру разнесся запах бедной птицы.*

- Катя, иди кушать!

- Я не буду. Сама ешь..

- Ну, я тож не очень..

Рыбница

Здесь я сталкиваюсь со всем, что тревожило меня, и от чего я так сильно и упорно бежала.

Здесь я задаю больше вопросов себе, чем обычно: почему я боюсь этих и тех вещей? Почему во мне несогласие?

Почему я не могу понять что-то в себе,что называю грустью?

Почему здесь в магазинах играют песни о несчастной любви, разбитом сердце, другой семье, а мамы жалуются друг-другу на то, как тяжело растить детей?

Почему бабки выносят на улицу покрывала сушиться на скамейки и кричат, когда на их покрывала кто-то садится?

Почему здесь обычная формальная бумажка готовится неделю, а люди не торопятся менять ситуацию?

Это не недовольство: это непонимание. Я очень хочу понять. И пойму.

То, что здесь - гротеск реальности. Но все ж, правдивый.

Эта пластмассовая реальность вытачивает и проверяет. Эта реальность учит не верить ничему, тренировать интуицию, нюх, зоркость взгляда. Быть устойчивым к миру, твердым к себе, и строить из раза в раз более хороший мир вокруг себя.

Здесь я сталкиваюсь со всем, что тревожило меня, и от чего я так сильно и упорно бежала.

Здесь я задаю больше вопросов себе, чем обычно: почему я боюсь этих и тех вещей? Почему во мне несогласие?

Почему я не могу понять что-то в себе,что называю грустью?

Почему здесь в магазинах играют песни о несчастной любви, разбитом сердце, другой семье, а мамы жалуются друг-другу на то, как тяжело растить детей?

Почему бабки выносят на улицу покрывала сушиться на скамейки и кричат, когда на их покрывала кто-то садится?

Почему здесь обычная формальная бумажка готовится неделю, а люди не торопятся менять ситуацию?

Это не недовольство: это непонимание. Я очень хочу понять. И пойму.

То, что здесь - гротеск реальности. Но все ж, правдивый.

Эта пластмассовая реальность вытачивает и проверяет. Эта реальность учит не верить ничему, тренировать интуицию, нюх, зоркость взгляда. Быть устойчивым к миру, твердым к себе, и строить из раза в раз более хороший мир вокруг себя.

Здесь я сталкиваюсь со всем, что тревожило меня, и от чего я так сильно и упорно бежала.

Здесь я задаю больше вопросов себе, чем обычно: почему я боюсь этих и тех вещей? Почему во мне несогласие?

Почему я не могу понять что-то в себе,что называю грустью?

Почему здесь в магазинах играют песни о несчастной любви, разбитом сердце, другой семье, а мамы жалуются друг-другу на то, как тяжело растить детей?

Почему бабки выносят на улицу покрывала сушиться на скамейки и кричат, когда на их покрывала кто-то садится?

Почему здесь обычная формальная бумажка готовится неделю, а люди не торопятся менять ситуацию?

Это не недовольство: это непонимание. Я очень хочу понять. И пойму.

То, что здесь - гротеск реальности. Но все ж, правдивый.

Эта пластмассовая реальность вытачивает и проверяет. Эта реальность учит не верить ничему, тренировать интуицию, нюх, зоркость взгляда. Быть устойчивым к миру, твердым к себе, и строить из раза в раз более хороший мир вокруг себя.

Приезжает пацан на велике, оставляет велик у магазина не пристегивая, уходит в магазин. За это время непонятный мужик, скорее всего бомж, подходит к велику, садится на него и начинает ехать.

Парень выбегает, кричит:

- Ей, ты чего?! ВЕРНИ ВЕЛИК!!!

Мужик останавливается, слезает с велика, оглядывается, отвечает:

- аа, так ты пацан! ну раз пацан то ладно, на, возвращаю, а то мамка ругать будет.

——

Женщина сюда может прийти только из-за большой любви..

-.. А мужчина от

Тут пахнет ветром

А ветер - сухими бревнами, ранним утром, рассветом и диким табаком.

.. А ветер здесь не заканчивается никогда

——

лето это

Когда есть пару бутылок красного сухого и бокалы, которые повидали все вина мира.

Когда есть нож вместо штопора, и факт этот вызывает каждый раз негодование, но это же факт каждый раз опускается, потому что голову заполняет слишком много всего другого: поездки, холсты, люди и любовь.

Фрукты в прозрачной тарелке: маленькая дыня, пару больших яблок, киви, и немного переспелый банан. И овощи в советской железной посудине, и зелень: петрушка и мята, и всегда свежие.

И гитара у кровати. Которая время от времени касаясь рук издает свои мелодичные, очень далекие от других гитар звуки.

Когда есть _кто-то_ кто дарит цветы, и чуть только они успевают завянуть, на их месте появляются новые. И непонятно почему, ведь это всего-то трава разноцветная - вгоняет в радость.

Когда есть пару любимых книг. Возможно даже, со стихами, и чай из горных трав, к которым прикасались и мои руки, и руки друзей еще тогда, когда все это было на склоне. И любовь.

А еще красками пахнет, даже с порога. Красками и летом. Летом и закатным и рассветным, темно-синим небом и тоненькой розовой полосой у горизонта

—

Последнее время спать удается редко. Последнее время дорога берет свое. Все, что остается - уходит на работу, которой сильно не хватает, за которой скучаю.

- Тут место, где люди видят ведения. Если хочешь решить что-то в себе, поспи здесь. Это место поможет тебе.

Я ложусь, медленно проваливаюсь в сон, потом просыпаюсь выдаю:

- Это не мой человек. Я знаю, в чем конфликт: он не понимает природу.

- Наверное ты права.

А я быстренько обрубаю внутреннюю связь, оставаясь самой. Начну все заново. А это все не мое.

А тут замечательно. Тут природа, и тишина. Тут удто остановилось время. Эти травы... травы.. каждый куст прекрасен. Удивительное место.

Просыпаюсь ото сна под голос Миши:

- Катя. КАТЯ!

- аолсч..пфф..что?

- Ты слышишь это дрожжание? Оно там, за стеной, рядом с которой ты спишь

- аээ..да, наверное...

Вижу что-то темное напоминающее кого-то в капюшоне, там такого не должно быть. Там такого не было.

Закрываю глаза и начинаю проваливаться в сон. Наступает чувство сковывающее, перехватывающее дыхание.Чувство ни на что не похожее ранее. Глаза наполняются слезами. Понимаю, что что-топриковало меня к кровати.

- Миша, это страх? То что я чувствую? Я не могу пошевелиться.

- Я же тебе говорю, там какой-то шум. Дрожжание. За нами большой раскол скалы, прямо за тобой. Но ничего такого, может камни. Но тут точно что-то не то.

Смотрю на противоположную стену, дыхание не может вырваться.

- Смотри, там нарисован мужик. Тот, который побольше пялится на меня. Я знаю, что все иконы пялятся. Но эта особенно.

- Где?.. Нет, это дева Мария, это нормально, все иконы страшные.

- Ты окей?

- Нет, валим отсюда

Преходим в келью, где спит пара, которая здесь уже как второй месяц.

- Фух, привет. А ты почему не спишь?

- Не спится. Страшно. Греюсь у костра. А вы чего пришли?

- Там жутко.

- Знаете.. я тоже чувствовала оттуда что-то не то, из того помещения где вы спали. А что было?

- Да ничего в общем-то. А С. я вижу спит?

- Да, вы не бойтесь. Садтесь, грейтесь. Я вот пару дней назад видела там отчетливо белую, как бы.. хм.. дымку. Выглядело как призрак. Я не верю в это, а пото прямо передо мной, и обьяснения этому нет.

- Кать, Ты когда спала... нет, я не буду тебе гворить.

- Что?

- Я услышал этот шум, посмотрел на тебя. И я первый раз такое видел. Я знаю, как ты спишь. И я знаю, как выглядят покойнки. Ты выглядила, как тело, которое покинула жизнь. Я слышал, что ты сопела. Но ты выглядела так. Это было очень пугающе.

- Ребята, там, за той стеной, где Катя спала, большое захоронение. Там трещина в скале, разлом. Прямо за той кроватью, прямо рядом. И там всегда какие-то звуки. Бывает что-то ритмичное, в виде шагов.

Но от туда всегда что-то не то. И тамтрупов больше чем здесь живых. Перекресись, - говрит постоялица этого места. Когда я крещусь мне легче. Бывает, я молюсь.

- А если я не верю?

- Попробуй, станет лчше.

* Я крешусь, и правда, станвоится лучше. Рука от верха к низу, от права в лево чертит линии пальцами - выглядит как очень древний обряд, спасающий от ужаса*

- Знаешь что? Я знаю, зачем мне тот сон был дан, и почему я проснулась уже без контакта с ним.

Оно лишает сил, обрубает контакты а потом подавляет.

В чем сила женщины? В ее любви к мужчине. Ее оберегает ее любовь. А если контакта нет, то женщина пропала. Сначала я пропала, а потом ты видел, что я выгляжу как мертвец.

- Ребята, это место вас гонит. Оно со всеми так поступает. Тут никто не оставался жить больше, чем на месяц. Все уходили. Вас просто припугнули.

- Мудаки, - кричу я в стену, - мы все равно завтра уйдем, не нужно так пугать было!

- Шшш, отойди от этого кмня. Тут время от времени змеи сыпятся вниз.

- ЧТО?!

- Ну они ползают по склону, а бывает не удерживаются и падают вниз. Но вы не бойтесь, тут мало ядовитых. Меня вот позакчера укусила, и как видите, я жива.

- Не знаю как вы, а я посплю здесь, - сообщаю я.

- А я тогда посижу.

- Катя блять! Хватит спать как покойник! Ты опять?

- Что?

- Ты так никогда не спала.

- Я знаю, я ловлю здесь что-то. Тут как будто свое течение, и когда ты выключаешься, оно тебя либо заберет, либо ты очнешься.

..........

Утро. Рука с поднятым вверх пальцем мы на трассе, огромная фура, веселое лицо мужика. Ведь это он нас подвез сюда в прошлый раз.

- Ты только подумай.. помнишь, как сложно было доехать сда? а отсюда? Мы сели сразу? Будто что-то наверху как бы все сделало, что бы мы не попали, а раз уж попали, побыстрее выбрались.

- Миш, крутое было приключение. Страшно, но это то самое. То настоящее, а не какой-то прыжек с веревками. Едем снимать ведьм?

- Согласен, на лето у нас Украина

—

Последняя неделя была местом для новых мыслей.

- Недавно ко мне приехал друг с фразой, захватившей его тогда:

"мир не враждебен. "

Дело не в том какие слова сказаны, а КАК это сделано.

Появляется совсем другой язык, если ты по-настоящему проживаешь то, о чем говоришь.

- "Не стройте суждений". Он привез эту мысль от доброй карпатской ведьмы, чья жизнь является выражением этих слов. Значит не только не судить других, но и себя самого: не присваивать объектам хоть какие-то явления, даже явления стали закономерностью.

Украина в цветочек

Девушка в поезде лежит головой на груди у парня. Ее лицо не выражает никаких эмоций. Парень обнимает ее, смотря на жару, запах затхлого воздуха, крики о политике в соседнем вагоне. Такие пары здесь я вижу часто.

Кажется, что я смотрю кинофильм. Не кажется это действие бурным романом или семейной жизнью. Так должно быть, и не может иначе.

Они вместе не что бы согреться, не что-бы воспеть присутствие друг друга. Они вместе, потому что так удобно: ему лежать развалившись на двух местах, ей – чувствовать как поднимается и опускается голова от его дыхания.

В этой гористой Украине люди делают что-то не потому что так принято или нет, а потому что так велит сердце. Сердце не всегда вели хорошее и бывает ошибается, а другие сердца его прощают. Потому что это жизнь, так просто правильно.

Когда я здесь, сердце не боится говорить. И вот странность: не находит ни одной жалобы на этот мир.

Украина, поезд Львов - горы

——

Мы остановились в украинских горах с Владом. Сгущалась ночь, горел костер, и я не упускала шанса спросить Украинского друга о тонкостях его души.

С Украиной у меня связано детство и 25% родословной. По национальности я русская,

Все, что до этого субъективно я понимала об Украине, так это то, что везде деревня. Такая деревня, как была в моем детстве, когда каждый — добрый родственник: простой, и легкий человек.

От здешних люде я чувствовала понимание,

— Расскажи что-то, что тебя волнует, - прошу я.

— Мой папа занимается строительством печей. Многие люди заказывают из облицованного камня. Печи получаются ровные, квадратные, как под копирку одинаковые. Без человеческих стараний и души.

А есть люди, которые заказывают из природного камня. И это самые интересные печи.

Нужно расставить камни из большой кучи, а потом выбирать их. Какой-то подойдет для определенной печи, а какой-то нужно отложить. Он пригодится потом. Все камни нужные, как и люди. Но каждый в свое место пригодится.

В этом занятии есть чувство правильности. И вот в этой уникальной печи со всей ее текстурой проявляется душа.

Есть люди, которые строят дома сами. У них есть и деньги, и работники. Но они все равно принимают участие.

А еще есть те, которым строят дизайнеры и строители. Он дает деньги, и эти люди строят их идеальный дом. А он приезжает и живет в их доме. Понятие "свой" - оно же не экономическое. Вот и оказывается, что дом принадлежит тебе, но тебя не отражает.

Глаза мои загораются, и я представляю себя в строительных одеждах, с отвагой в глазах и лобзиком в руках. Представить я смогла только лобзик, и это кажется все, что я знала из материалов для строительства.

Нет, конечно сначала я вспомнила, как отважно скрепляю стены шурупами, но что-то внутри меня подсказало, что стены - вещь сложная, и из как-то по другому нужно скреплять.

—

Влад говорит: «Раньше поле вспахивали руками, и были счастливы, не менее чем сейчас.Нужно было вложить терпение, любовь и уважение земле. Но в какой-то мокнет хочется все автоматизировать, что бы улучшить жизнь, больше проводить времени с семьей. Тогда и появляется комбайн. И вот уже не ты сеешь рис, а машина.

И воду горячую проводишь, дом утепляешь, сад сооружаешь. Все прекрасно. Но есть принцип энергетики, добра. Тех энергий, которые мы не до конца изучили. И вот мы забываем об этом принципе, и детей без этого растим.

А этот принцип - наша сила, он выше прогресса стоит. Когда-то мы носили одежды, сделанные руками матери, и были защищены семейной силой. Это то, что мы называем оберегами, что есть в каждой культуре.

А сейчас все с производства, и я даже не знаю, кто эти вещи для меня делал, через сколько рук прошли, и были ли эти руки добрыми.. «

Тут я с ним внутренне согласилась. Все вокруг казалось подвержено этому принципу: горы, стада коров, засеянная пшеница, даже пролетающая птица как бы говорила «Выращивай еду сама, и кровать себе сделать из стога сена, а одежду их листьев носи!»

Мысли эти проходили через теплый спальник из Декатлона, водонепроницаемую палатку, и стучались к мне в голову, укутанную тонким, но действенным шарфом.

Я представляла себя дикой, соединенной с энергией природы, и меня это радовало.

Но на утро, когда мы окончательно обмерзли, и нас не спасли ни обереги, ни спальники, виделись нам блага цивилизации.

Я бредила горячим душем, а мой спутник рассказывал как хорошо, что мы можем прийти домой, и варить кашу без костра, просто щелкнув по кнопке.

—

Говорят, «хорошо там, где нас нет»

Там где я – всегда хорошо. Сейчас вокруг меня горы, палатка, костер и «светлый» человек. 1600 метров над уровнем моря. Мне всегда было страшно в дикой природе, но не сейчас. Я спокойно поднимаю глаза к облакам, освещенным луной, и произношу "я дома".

Говорят, горы меняют людей, делают их проще. Здесь постоянно стоит ветер и шум от крыльев ночных маленьких бабочек. Царит молчание, и временами черные вороны шумно машут крыльями. В этих горных птицах есть что-то пугающе свободное. Свобода природная, близкая к смерти, и так же сильно — к жизни. Все одно. И все есть - горы.

Украина, Национальный парк Синевир ( да?)

——

Я, как и многие, боюсь змей. Когда иду по траве, всегда представляю как кто-то меня из нее норовит укусить. В Карпатах холмы, а на них трава по колено. Что в траве - не видно, чувствуется только, что бугры от кротов и прочих зверей, муравейники и норы. Бывакт - ручьи и камни.

И не полезла бы я в траву, только в ней полезные травы: чабрец, мята, тысячелистник, малина и черника. Пробираюсь через траву, боюсь на змею наступить, но иду.

Так вот система ходьбы такая: нужно спокойно, осторожно ступить на траву, примяв. Проверить, а потом дальше шагать.

В этот момент берет страх: а вдруг за другую ногу щас змея укусит. И поддавшись испугу я резко прыгаю одной ногой на новое место, не проверив почву. Тут может все что годно произойти - муравейник, в который задницей можно упасть, та же змея, которая не успела уйти, камни, ручьи, кроты.

Я так несколько раз падала. Руки и коленки до крови, и очередное стекло на телефоне в трещинку. Все наглядно: испугалась - на тебе физический показатель страха. Не испугалась? Вот тебе чувство счастья и гордости за себя. Ощущение, что управляешь эмоциями очень приятное.

Как воспитать себя? Что говорить, если даже шагание по траве - это борьба со страхом и обретение контроля.

Все возможности для того что бы стать лучше уже есть, прямо сейчас, главное заметить то, от чего тело ловит кайф.

—

О слабость и карпатах:

Попуткой ветер заносит солнце, подбирает подол платья, доносит запах дыма.

если такие моменты, когда живешь. Когда все приобретает яркость, и престает подчиняться.

Хочу здесь жить. Что бы мы здесь жили. Собрать по капле всю росу с трав. Все реки. Все звуки. И принести их тебе частью охапкой, частью в зубах. Кинуть в сторону твоих спящих ног. Бог, твое проявление во мне - это когда я доволен не как взрослый, кот или пес. Это когда я радостен как ребенок.

\\\\\\\Мал и мягок. Наивен и весел.

О неловких словах и косноязычии:

Собрать бы все такие слова, сказанные невпопад, сомневаясь. . Собрать, и сложить в уста. И радбрасываться этими словами на всех проходящих мимо людей и животных, обнимать этими словами пушистые деревья, провожать этими словами черешню и встречать груши.

Колоть этими словами орехи, обдувать камни и распускать пионы.

Собирать в корзину яблоки. А потом класть голову на разноцветие зеленого, красного и желтого, и чувствать сладкий, пьянящий запах лета.

И вместе с каждым яблоком находить по слову. И молчать - что бы не спугнуть.

О людях и различиях:

В пути клонишься то ли в сон, то ли в скуку. А потом, почти внезапно - нужно выпрыгивать из мышины на какой-нибудь развилке, благодарить ждать следующих, поднимая большой палец вверх. И все машины разные, а в них - еще более разные люди. Один такой человек сказал

- Человек, говорят, хуже собаки. Собаку в дом приведешь, она еще неделю присматривать будет, не доверять. А человека приведешь - он сразу устроится.

А каждый по-разному устраивается. Не так, как другие устраиваются, а по-своему.

Дочка у меня есть. А у нее куклы есть две, одинаковые. Я смотрю на них - ну с одного завода, одной партии, нет отличий. А она их различает. Что уж говорить о людях..

——

Я помню этот проливной дождь, казалось, он смоет палатку вместе с нами, и мы поплывем по склону вниз, прямо в ущелье, в деревню. Это было летом 2017. Я первый раз увидела туман в лесу утром, который зачаровал меня, и влюбит в каждое дерево, траву и цветок, но это была совсем другая история.

То, что всплывает в памяти происходило ночью. Мы сидели у костра, рассказывали друг другу истории, и были совсем чужие друг другу настолько же, насколько и родные.

Я ловила каждую его мысль, и казалось, каждая откликалась во мне чем-то глубинным, диким и родным.

Все это вспоминается как в идеальном сне, наполненным невообразимым количесвтом света. Мы прижимались друг к другу, смотрели на костер. Он по причине симпатии ко мне, а я по причине боязни бабаек, гномов, и прочей нечисти, в которую легко было поверить, находясь в таких лесах.

Все что произошло тогда между нами - сплетенные пальцы рук. Не больше и не меньше. Это было жестом какого-то скрепления, совершенно нового и абсолютно необычного.

На утро мы встали, и долго шли к деревне, а оттуда, промокшие долго ехали в город. Потом я окатила в Москву. он поехал за мной. но почему-то я так и осталась в Москве.

——

/*Время маленьких спелых слив, цветов [и] мудрости. /

Я и В. поднимаемся по узким дорожкам Львова, сзади подбегает бегун, погруженный в себя, но отчетливо и громко, почти автоматически кричит

- Обережно!

- Це вам требо обережно! - отвечает ему весело В.

Я заливаюсь хохотом, причину которого не могу обьяснить и себе. - А что смешного-то?

- Не знаю, так мог ответить только Украинец. - Почему? В этом есть логика же.

- Какая? - Когда ты ешь яблоко и тебе говорят " осторожно, там червяк! Это не ты должен бояться вообще-то, а червяк. тебе то ок будет.

- Есть в этом мудрость какая-то житейская но очень глубокая. Кажется, буд-то украинец в суть вещей зрит. На этом самом месте я в прошлый раз разговр подслушала. Тут были две... назову их барышни. Ибо не ясно, девушки это были или девочки. Одна сказала, что боится высоты, и спросила что думает другая. А другая отвечает так, знаешь, по-деревенски наивно и просто "а я й высоти боюся, и впасти з неi!"

теперь смеялся уже он. А потом сказал:

- Это все потому что хутора. Такое не приходит из книг, это достается через природу.

ряДом

Раньше я верила, что близкие люди это те, которых я ношу в сердце. Они остаются рядом даже тогда, когда я одна. Я ходила в памятью о нескольких, когда была в засушливой Испании.

И потом, спустя время, мне казалось, что в тех краях я была не одна.

Мне казалось, что если человек близкий, то не нужно его лишний раз донимать сообщениями. Искала сильные слова, и старалась вложить в них всю красоту, которую дарил мне мир.

Прошло время, сменились люди.

Сейчас я не стесняюсь повторяться, не боюсь обесценить слова: близкий человек это тот, кто слушает один и те же слова от меня постоянно, потому что как бы не извращаться над языком, слова когда-то кончатся.

Искусством становится не красота языка, а способность быть постоянным: неизменно, каждое утро писать «доброе утро», а вечером подводить итоги дня фразой «как прошел твой день?»

Оказывается важным просто быть рядом, и уже не страшно быть банальной.

И тогда-то я обнаруживаю в себе и мире такое красноречие, которое возможна только в отсутствии потребности говорить.

Москва, Россия.

—

Что такое дом?

В первую очередь это место, где есть тепло. Не такое, которое от батареи, и не то, которое нагревает чай. А то, которое мимолетным зимним прикосновением заставляет забыть о том, что в мире много сложностей.

Это когда в тяжелые минуты тебе есть куда приходить, и в чьи глаза смотреть.

Дом - это о тебе самом.

Так что если ты потерял свой дом - ищи его в природе.

Когда мне тяжело - я ухожу к ручьям, лугам, дикому табаку и свежести мяты, тону в росе, веду одинокие разговоры с мошкарой, слетевшийся на мигающую лампу - тогда я знаю, что такое дом.

Это я сама.

Я отпускаю все намеренно, и мое ко мне возвращается. Это простые вещи: запах зеленой травы, предрассветное утро цвета синей пелены, в котором природа тихо шепчет: новый день, новая благость. Это звуки стрекочущих кузнейчиков после знойного дня.

Спустя время я добавляю к этому рецепту и город: всего пару людей, и одного - моего, самого важного. Любимую работу, в которой я могу воспевать природу. И как можно меньше вещей вокруг. А еще несколько цветов в горшках, что бы не забывать о том, откуда я пришла.

Дом мой - все леса мира, каждая песчинка и любой ледник, который когда-то существовал

—

Москва - это когда все круто, все безумно круто.

Это когда есть занятия, деньги, развлечения, люди, увлечения, возможности.

Это когда есть черт возьми крутые вещи, цена которых не велика по сравнению с зарплатами.

Это когда красивые женщины с красивыми фигурами в красивых тканях с уставшими лицами ходят по улицам, но не беда, есть красивые тональники, помады, тени, и прочие виды штукатурки, заделывать хронический недосып, стресс, отсутствие свежего глотка воздуха.

Москва - это когда раньше лечила себя йогой, медитацией и всепрощением, а сейчас хочется лечить себя мартини.

—

2,5 года подряд я хотела купить банки. Вот такие. Вроде как чего проще - пошла, купила. Но за это время я много меняла места обитания, несмотря на то, что у меня до сих пор есть официальное место жительства. Всегда не ощущая себя дома, даже проживя год на одном месте, в одном доме - я откладывала эту затею ( хотя чего ж там, просто банки!).

С тихой влюбленностью к обычным банкам я провела почти три года своей жизни. Нет-нет, это не просто куски стекла, это серьезно: это мое представление о доме, тепле, комфорте и уюте.

И вот сегодня эти банки попались на глаза. Закинула 2 штуки в корзинку. Оплатила, принесла домой. Положила, села, стала ждать: " ну че? чее? когда уже там улыбаться начну?! Когда вот та радость которую я хоетла, придет?" Ничего не пришло.

А дело не в том, что от мирского, физического, и такого маленького объекта счастья не бывает. Бывает, да еще какое: видели ли вы барышень в новых платьях, или отца с новым инструментом, или музыканта с новой гитарой? Они полны настоящей человеческой радости.

Дело в том, что банки эти так долго были мной обажаемы, что в какой-то момент я стала этой идеей иметь банки. Я стала и банками, и человеком который имеет эти банки, и домом, в котором они стоят.

И реальные банки были уже как-то лишними.

-----

Когда я первый раз попала в крупный торговый центр и у меня были мои первые реальные наличные, я приехала домой с четырьмя пакетами одежды, обуви и прочих женских штучек.

Тогда потратив все, что было запланировано мной на шоппинг, я все же осталась влюблена в пальто. Казалось, что как только я одену это пальто, все жизненные проблемы решаться, и я сделаюсь еще красивее чем была без пальто,и вообще сразу все станет лучше: солнце взойдет, люди перестанут воевать, все начнут любить друг-друга. Пальто осталось висеть, и не было куплено еще потому, что показалось дороговатым. Покосившись в сторону этой вещицы в последний раз сказала не вслух: " Мы еще встретимся! ...Если судьбе будет угодно"

Сегодня, гордо вышагивая с двумя желанными банками, я заходила в разные магазины, желая получить ту радость от покупок, которая настигла меня в мой первый раз. Вещи подходящие были, а радости не было: "это я уже проходила". Я нашла таки то самое пальто. Последнее. Единственное. А еще со скидкой 50%. Прямо по размеру! "Мы должны были вот тут вот с тобой встретиться, мое пальто!"

Влезла я в пальто. Оно как и в пошлый раз показалось мне очень красивым. Только эмоционального отклика на это все действие я не получила. Да, пальто. Да, красивое. Да, я влюблена в этот глубокий зеленый цвет. "Судьба то нас свела, и я по прежнему тебя люблю, но как-то уже не слишком нужно".

------

Вовремя все должно быть, вот что! Если в сердце что-то происходит, если есть эмоциональный отклик на человека, событие, вещь, продукт, то как можно быстрее нужно в этот опыт идти.

Это может выглядеть очень нелогично: купить банки, когда ты на следующей неделе летишь в Европу на пару месяцев. Купить холодное осеннее пальто, когда пошел первый снег. Это те события, которые помечены в настоящем как "Должны произойти", иначе бы не расплывались бы люди в улыбках от желания быть в этом опыте. Мозг тут же начинает: "это не открытия, не гениальнсоть, не мастерство, а всякая мирская мелочная человеческаяя суть, которой только и подавай,что новые банки, кроссовки, пальто, тепло поцелуев и вон тот тортик. Так что обойдемся без этого всего".

Нет! Если сердце хочет банки - пусть будут банки. Да побольше.

Тогда сердце станет больше, и спустя время, может быть, его станет занимать чего-нибудь по-существенней мирских вещей.

—

Каждый раз когда я смотрю вечером на стену, по которой расползаются тени от веток, я вспоминаю тени у себя в комнате, в родном городе. Два зеркала друг напротив друга, коврик для йоги. И огромный цветок-вьюнок на весь потолок, спадавший частями на стены.. Вдалеке, утром или вечером, было слышно звуки завода и людей. Я сразу вспоминаю, как я часами танцевала на крышах строек, это было моей медитацией. Был ярчайший закат и одно маленькие солнце.

Мне становится нестерпимо грустно, будто кто-то меня покинул.

Я помню другую свою жизнь: нескончаемая дорога на передних сиденьях в грузовых машинах, смена спальных мест с уютной кровати, на маленький диванчик с пледом или лежак на пляже, и спальный мешок.

Еще одна жизнь: черное море, типичный советский курорт, где я могу вспомнить расположение каждого домика. Там я изучала времена года: время сухоцветов, время дискотек. Время медуз и чистой воды. Время прилива. Время больших волн. Время синих колючих цветочков. Время светящихся маленьких рыбок.

Я помню Карпаты. Это совсем другая жизнь, и там было одно время: уставших ног, черных от черники рук и больших ромашек. Но там было много комаров, очень много вкусных ягод. Там я училась искать грибы, и до сих пор помню запах перегноя.

Все эти времена были связаны с поиском дома, себя и своей стаи. Все эти времена были похожи на завывание арабских мелодий: далеки и очень непонятны. Я услышала где-то: дом - это не место. Но это место в твоем сердце.

Случилась со мной как-то на работе история:

История эта о гениальности того, кто меня учит и терпит.

Я дизайнер. Рисовала я Key Visual ( вот корова фиолетовая у шоколадки Милка - это key visual) Кроме картинки там еще должно было быть много букв, значков, и прочих штук.

Так вот все это разнообразие текста я расположила где нужно. Сижу, смотрю в экран, и понимаю: это то, но не то. Что то в этом как-то не гармонично, а вот что - понять не могу. Чего-то точно не хватает. То ли цветов добавить, то ли с шрифтом поиграть, то ли линий мало.

Подходит очень мудрый Женя, который управляет и направляет упертых дизайнеров. Сообщает мне, что нужно добавить воздуха: текст сделать меньше, подвинуть ниже, и вообще ряд вещей, который меня прямо таки в панику загнали.

- Женя, как так-то! У меня тут балланс, идиллия, все на своих местах! Ты чего?!

- Катюша, давай ну хоть на чуть-чуть.

Со скрипом, болью в сердце и недовольством я двигаю надпись ниже. Мне дурнеет на глазах:

- Жень, честное слово, не могу больше, не мучай меня!

Женя видимо видит, что тут особо тяжелый случай упертости. Уходит. Приходит минут через 5 с другим указанием.

- Дай мышку.

Я послушно отдаю, Женя рисует белую рамку у краев так, что она закрывает часть изображения. Передает мне мышку, и говорит:

- Теперь двигай так, как тебе удобно. У нас изображение с рамкой.

Я огорчаюсь, но делать нечего, слово арт-директора - закон. Хорошо хоть,про воздух в изображении забыл.

Подвигала я все так, что бы рамка вписывалась, и до нее было достаточно места.

Подходит Женя, смотрит, берет мышку. Находит в слоях рамку и удаляет ее. Тут то меня накрыло: непониманием, раздражением, недовольством а потом бурным хохотом.

Без рамки оказалось, что все надписи приобрели тот самый воздух, о котором был разговор. Что-то, чего не хватало мне - и было тем самым воздухом. Просто я его боялась - этого пустого места. Прямо как монахи говорят - нужно идти в пустоту, несмотря на то что она страшна.

И не будь этой рамки, относительно которой я сама сдвинула все это, я б так и не поняла, что значит воздух в изображении.

Европа меня встретила своей теплой частью -

Португалией.

Это была моя первая страна. Тогда я не знала ни английского, ни какого-то другого иностранного языка, а просто рванула « в никуда» без обратного билета.

Я сражалась с давлением окружающего мира, но «правильного» пути не видела. Во мне было много от этого мира: я боялась денег, работы. Мне сложно было попросить кого-то о чем-то. В общем, я испытывала все комплексы человекам, выросшего в маленьком городе постсоветского пространства. Я не училась, не работала, не представляла ценности для людей, и мало понимала как должен быть устроен мир. Знала только, что не так, каким я его вижу в моем городе.

И я сорвалась. В кармане было всего 50$^ в голове не было профессии и понимания, что будет дальше. Я была наполнена страхами и комплексами, и поехала что бы встретиться с этим лицом к лицу.

Мне хотелось увидеть, что мир добр, открыт, то я многое могу, что моя, как и другие жизни имеют смысл. Я выбрала самую дальнюю на материке точку, и полетела.

Я взяла всего 50 евро, и собиралась добраться из Португалии в Молдову. Я читала мифические истории, как люди предлагают путешественникам деньги, или как можно заработать на улице песнями, танцами или продажей рисунков. Я надеялась найти где-то компанию, в которой возможно поработать волонтером собирая урожай с деревьев, или ухаживая за животными.

Я составила список всего, что я могу, он получился не очень-то полезным, но нарисовать прохожему рисунок я бы смогла.

Я ждала хоста через СouchSurfing, была очень голодная. Я читала, что гостей кормят, и верила, что и мне чего-то моет перепасть.

В солнечной Португалии зарядил дождь. Я видела людей, которые просили деньги, и решила сделать так-же. Села у входа в метро, кинула кепку на пол, и стала смотреть вдаль. И кто-то кинул монету.

Мне показалось, что я сломала систему… или система сломала меня.

Проходящая мимо женщина забыла свой пропуск в метро, и не хотела тратиться на билет. Она попросила случайно прохожего оплатить ей проезд, и он это сделал.

Около меня остановится португалец, отряхнул четный зонт и начал что-то говорить. Английского он не знал, а я давно не все на нем понимала. Не добившись понимания он ушел.

Через минут 5 вернулся, посмотрен с сочувствием, и показал жест «идем поедим». Я испугалась, но пошла.

Он привел меня в ресторан. Такого великолепия я до этого не видела не разу. Выглядело все как в европейском

Мы выбирали еду на шведском столу, а потом официанты ходили меж столиков и приносили кусочки мяса, сыра, наливали напитки. Я все еще побаивалась, но ела, было очень вкусно.

Он включил переводчик, так мы познакомились. Он оказался профессиональным байкером. Интернет был плохим, и он позвал меня к себе домой. Я была напугала, замкнута, но сказала себе «если мир действительно хорош, то этот человек мне покажет доброту»

Когда мы оказались у него дома, через переводчик он рассказал мне о его жизни. О женщине, которая от него ушла. Он очень сильно раскрыл свое сердце. В комнату двери постучали, я удивилась. Оказалось, в соседней комнате у него живут китайцы, которые учатся в школе искусств.

Я разговорилась и с ними. Они пригласили меня к себе, сказали, что могу пожить с ними, если окажусь в безвыходной ситуации. Так я начала понимать, что мир добр и открыт, главное быть такой же.

Случилась со мной как-то на работе история:
История эта о гениальности того, кто меня учит и терпит.
Я дизайнер. Рисовала я Key Visual ( вот корова фиолетовая у шоколадки Милка - это key visual) Кроме картинки там еще должно было быть много букв, значков, и прочих штук.
Так вот все это разнообразие текста я расположила где нужно. Сижу, смотрю в экран, и понимаю: это то, но не то. Что то в этом как-то не гармонично, а вот что - понять не могу. Чего-то точно не хватает. То ли цветов добавить, то ли с шрифтом поиграть, то ли линий мало.
Подходит очень мудрый Женя, который управляет и направляет упертых дизайнеров. Сообщает мне, что нужно добавить воздуха: текст сделать меньше, подвинуть ниже, и вообще ряд вещей, который меня прямо таки в панику загнали.
- Женя, как так-то! У меня тут балланс, идиллия, все на своих местах! Ты чего?!
- Катюша, давай ну хоть на чуть-чуть.
Со скрипом, болью в сердце и недовольством я двигаю надпись ниже. Мне дурнеет на глазах:
- Жень, честное слово, не могу больше, не мучай меня!
Женя видимо видит, что тут особо тяжелый случай упертости. Уходит. Приходит минут через 5 с другим указанием.
- Дай мышку.
Я послушно отдаю, Женя рисует белую рамку у краев так, что она закрывает часть изображения. Передает мне мышку, и говорит:
- Теперь двигай так, как тебе удобно. У нас изображение с рамкой.
Я огорчаюсь, но делать нечего, слово арт-директора - закон. Хорошо хоть,про воздух в изображении забыл.
Подвигала я все так, что бы рамка вписывалась, и до нее было достаточно места.
Подходит Женя, смотрит, берет мышку. Находит в слоях рамку и удаляет ее. Тут то меня накрыло: непониманием, раздражением, недовольством а потом бурным хохотом.
Без рамки оказалось, что все надписи приобрели тот самый воздух, о котором был разговор. Что-то, чего не хватало мне - и было тем самым воздухом. Просто я его боялась - этого пустого места. Прямо как монахи говорят - нужно идти в пустоту, несмотря на то что она страшна.
И не будь этой рамки, относительно которой я сама сдвинула все это, я б так и не поняла, что значит воздух в изображении.

Сегодня мы были в рыбацкой деревне Индии.
Казалось, что здесь эта природа не смотрит ни на касту, ни на счастье или несчастье, ни на пол. Природа может унести кого угодно, когда угодно. Все теряет смысл, когда жизнь так стремительно приходит, и так же быстро может уйти.
Я больше не нашла в себе злости на них за проблемы с пластиком, экологией, отсутствием здравоохранения. Казалось, что им нужно сражаться с чем-то другого характера, совсем не знакомого нам.
Я не могла поверить, что это тоже наша планета, и на ней может быть такая большая разница во всем, что окружает и наполняет.
Я стояла на берегу, который резко уходил в море, а волны возвышались надо мной, и обрушивались к ногам. Я подходила ближе, пока капли на гребне волны не стали отскакивать на мою кожу. И тогда меня смывало так сильно волной, что я чувствовала опасность, как была когда-то в моих снах: в море уносит очень легко, а обратно вернуться бывает невозможно.
Я вспомнила, как рыбак со страхом отстранялся от волны, когда тащил лодку к берегу: море было опасно не только для меня, но и для всех них тоже. Мне становилось тоскливо.
Эта земля и море были так огромны, а наши жизни хрупки и малы. Ничего не важно, но все просто есть. Хотелось сказать какому-нибудь богу «ей, я тоже огромная, посмотри на меня, я здесь не одинока!». Будь я одна, мне стало бы страшно и тоскливо. Но мы шли вдвоем и держались за руки. Было спокойно. Казалось, что мы тут одни на весь мир, как и они, индийцы, одни у друг-друга.
Они, как и мы жались друг к другу: собирались в круги и играли в карты, говорили, смеялись. Мне казалось, что они все прячутся от этого чувства малости, от чувства того, что так мало понятно в этом мире. Так не хотелось бы прятаться в Европе или России: не было страшно быть одной.
Ну а в Индии человек становится ценнейшим, что может быть в твоей жизни: тот, с кем можно смотреть на мир вместе.
Некоторые, кто шли в одиночестве выглядели как зомби: шли останавливались и продолжали свой путь. Те, кто были парами — несли улыбки на своих лицах и создавали людской шум вокруг себя.

Сегодня мы были в рыбацкой деревне Индии.
Казалось, что здесь эта природа не смотрит ни на касту, ни на счастье или несчастье, ни на пол. Природа может унести кого угодно, когда угодно. Все теряет смысл, когда жизнь так стремительно приходит, и так же быстро может уйти.
Я больше не нашла в себе злости на них за проблемы с пластиком, экологией, отсутствием здравоохранения. Казалось, что им нужно сражаться с чем-то другого характера, совсем не знакомого нам.
Я не могла поверить, что это тоже наша планета, и на ней может быть такая большая разница во всем, что окружает и наполняет.
Я стояла на берегу, который резко уходил в море, а волны возвышались надо мной, и обрушивались к ногам. Я подходила ближе, пока капли на гребне волны не стали отскакивать на мою кожу. И тогда меня смывало так сильно волной, что я чувствовала опасность, как была когда-то в моих снах: в море уносит очень легко, а обратно вернуться бывает невозможно.
Я вспомнила, как рыбак со страхом отстранялся от волны, когда тащил лодку к берегу: море было опасно не только для меня, но и для всех них тоже. Мне становилось тоскливо.
Эта земля и море были так огромны, а наши жизни хрупки и малы. Ничего не важно, но все просто есть. Хотелось сказать какому-нибудь богу «ей, я тоже огромная, посмотри на меня, я здесь не одинока!». Будь я одна, мне стало бы страшно и тоскливо. Но мы шли вдвоем и держались за руки. Было спокойно. Казалось, что мы тут одни на весь мир, как и они, индийцы, одни у друг-друга.
Они, как и мы жались друг к другу: собирались в круги и играли в карты, говорили, смеялись. Мне казалось, что они все прячутся от этого чувства малости, от чувства того, что так мало понятно в этом мире. Так не хотелось бы прятаться в Европе или России: не было страшно быть одной.
Ну а в Индии человек становится ценнейшим, что может быть в твоей жизни: тот, с кем можно смотреть на мир вместе.
Некоторые, кто шли в одиночестве выглядели как зомби: шли останавливались и продолжали свой путь. Те, кто были парами — несли улыбки на своих лицах и создавали людской шум вокруг себя.

Я настроена на серфинг, и иду с доской в море. Тело помнит все, что происходило в прошлый раз. Я беру доску, становлюсь и.. падаю. Но на третий раз у меня получается все очень чисто.
I
Саша говорит: в нас есть созидание и разрушение. Мы должны давать разрушению выход. Но Аюрведа говорит, что нужно усмирить в себе страсть. Я думала, что верно второе.
Я питаюсь только овощами, исключила соленное, острое и кислое. Ем по расписанию. Держу в узде свой огонь, но руки несознательно берут с Сашиной тарелки кусок обильно сдобренной специям. Останавливаюсь, закрываю глаза и стараюсь контролировать себя.
В сознание врываются индийские мужчины, которые смотрят непроточным взглядом на любую задницу. Пока я плаваю на доске, мужчины толпятся кучами вокруг меня, сплываясь в то место, куда несет меня доска. Они лезут прямо под доску, надеясь, что если я упаду, то на него.
Медиа сообщает, что 8 мужчин один из которых полицейский изнасиловали 8-ми летнюю девочку. И этот случай утопает в ему похожих.
Да к черту эту индийскую философию и ее воздержание: это не выход, а начало невроза.
На следующий день в стране вегетарианства готовлю сочный кусок курицы и чувствую, что мой огонь утален: лежу на диване и чувствую неописуемый кайф от ощущений в животе. Мне не хватало не специй, а разрушения.
II
Когда я еду на байке, огонь разгорается сильнее. Но мозг берет под контроль страсть: сейчас, что бы мне выжить, нужно быть холодным и легким.
Когда я вхожу в море и сражаюсь с волнами море такого не терпит, но мудро направляет плыть по течению. Энергия сопротивляется до тех пор, пока ее окончательно не остужает вода в ушах, горле и носу, и несколько царапин на заднице.
Нет больше сражения, есть только волны.
Огонь становится другом, и из раза в раз я уверенно встаю на волне не падая.

Жизнь складывается не из картинок, а из опыта и ощущений.
Ощущения не передашь, они сложно расположены в разных вселенных, тяжело описываемы.
В Индии свадебный магазин –– это магазин с сари и ткаными. Мы зашли и я присмотрела что-то, что похоже на покрывала, но на деле это было частью сари. Начав разглядывать одно, я зацепилась глазами за другое. Продавцы начали их показывать мне. Один за другим цветные куски ткани в быстром темпе ложились друг на друга. Они были безумно красивы. Из-за обилия красок, текстур и узоров у меня случился перегруз. Мой мозг сказал «мы достигли оргазма, хватит». По телу побежали мурашки, потемнело в глазах, и я переключила внимание на что-то менее красивое.
В таких состояниях кажется, что то, что тебе показали –– очень про тебя. Но не про тебя с масками, именем, профессией, ЭГО и тараканами. А про тебя настоящего. Того, о котором даже ты сам забыл. Перегруз случился потому, что тебе показали тебя, и ты не поверил, что можешь быть так красив. От такого знания только и остается, что покрываться мурашками, смеяться или плакать.

Море не терпит самолюбивых.
Недавно я познакомилась с серфингом.
Когда смотрю со стороны, то кажется что все просто: скейтборд умею, и тут смогу. Самолюбие шепчет, то нет здесь ничего сложного.
В море я вхожу с ожиданиями принципами, почитанием себя и гимном прославляющим себя. Через 10 минут выхожу голой от ожиданий и уставшей.
Море показывает мне, кто я есть. Он скрутит и перевернет любого, кто слишком много думает о себе. Это происходит без злости и любви.
Море стачивает мою сложность, как стачивает острые углы камней.
Пугает только тогда, когда я прихожу сражаться. Учит использовать силу течения и не сопротивляться ей. Учит быть мягким и податливым. Не напрягаться и воевать, а расслабиться и довериться волне.
Учит воспринимать процессы в теле и вне его как данность.
Выходя из воды спустя 2 часа и проехавшись на доске худо-бедно 1 раз, обнаруживаю, что больше не хочется воевать. Хочется отыскать силу и законы волны в любом деле, которого я касаюсь.

Кто я?
Все в мире из любви и для любви. Любовь нужна и мне. Как и любому, мне хочется что бы меня обняло тихой любовью, и не отпускало это состояние всю жизнь. Но кого обнимать то? Кто - "Я"? Сама не знаю. В самые сложные этапы жизни я рисовала, фотографировала, отчаянно искала в других людях то, что могло быть и моим, нашим общим для всех, человеческим и объятым теплом.
Фото и рисунки - это способ найти то, на чем несознательно фокусируется глаз, что случайно попадает в камеру, а потом находит отклик. Мне было не интересно мое лицо и мое тело - это не характеризует меня. Волосы, глаза, руки, грудь или задница - это все слишком мало от меня. Но кто тогда - я?
Меня характеризуют случайные линии на фотографиях, которые я вижу. Сгорбленная мужская усталая фигура, или изящное движение руки с веером. Я растворяюсь в облаках, деревьях, листве, запахах и проходящих мимо людях. Меня не становится, и я проявляюсь везде.
Я нахожу себя в людях, в расположении, чудаковатом рисунке домов, пока лечу на самолете. Я нахожу себя там, и становлюсь немного счастливее от того, что я не одна. Вижу еще один дом - поодаль, от остальных, и улыбаюсь - между мной и тем человеком должно быть есть что-то общее.
Мы любимы, мы наверное любимы как никто другой на это свете.
Столько любви в этом, столько радости! Будто кто-то раскатал поле по земле своими большими мягкими руками, приладил его, убаюкал его, принес туда людей которые построили дома и растопили печи.
Этот кто-то освещает солнцем это поле, переливает его, поливает дождем и кажется, очень любит. Рисует карту вен из маленьких тропинок и больших дорог.
Есть кто-то или что-то, в чем сосредоточено безграничная любовь. Любовь убаюкивающая, дающая силы, спокойная и величественная.
Этот кто-то ходит по земле своими большими невидимыми ногами ступая, принося радость в дома и урожай в поля. Расчесывая маленькие рощи и большие бескрайние леса, оставляя ровные узоры своего присутствия.
Люди путешествуют что бы почувствовать себя в колыбели жизни, что бы успокоится, принять себя и почувствовать, что ничто в этом мире не навредит, все соткано из любви. Что все такое как ты, а ты - такой как мир. И нечего себя бояться и с собой сражаться.
Кто-то рисует большой кистью узоры полей, а я повторяю его, когда беру свою, и пишу холсты. Я притворяюсь таким же полным любви, и почти становлюсь им.

Мама рассказывала мне историю обо мне маленькой.

Когда-то давно мы собирались в гости к бабушке, и я решила, что мне понадобиться мячик, что бы не скучать. Я взяла один, потом решила на всякий случай взять второй. Дело закончилось тем,что у меня были две сумки, и маленький рюкзак всех мячиков, которые я смогла найти.

Во взрослом возрасте я заметила, что это не только моя черта, но и общечеловеческая: брать много, не знать меры. Казалось бы естественное желание: мы хотим жить красиво, кушать вкусно, одеваться удобно. И желательно побольше.

Это правило касается не только отдыха, но и работы, и стресса, и учебы. Если мы решаем учиться, то большая часть из нас отдаст учебе всего себя, полностью уйдя в занятие.

Если мы решим открыть свое дело, то будем стараться над ним до посинения. А уж если на работе проект, то скорее всего - прощай личная жизнь.

Это приводит к тому, что в какой-то момент мы берем передышку или отпуск. И конечно - длинный или насыщенный: в турцию - объесться, или в индию - пробудиться.

Любое излишество, даже самое хорошее, приводит к излишеству и в плохом тоже.

Как-то я спросила себя: а что же будет, если я перестану перерабатывать, и буду уходить тогда, когда хочу, брать законный обед, и временами отходить выпить чашечку чая? Продуктивность и концентрация возросли, времени стало больше, ощущения от настоящего момента - качественней. А вот план выполненных работ не ухудшился.

Я нашла свою меру, которую раскрываю на всю жизнь. Я спрашиваю себя: хватает ли мне денег? Хватает ли мне времени? Нравится ли мне заниматься этим, или тем?

И обнаруживаю, что когда всего в достатке, не хочется чего-то больше.

Шведы нашли для этого ощущения слово: лагом. К ней у них прилагается пословица: "лучше всего иметь столько, сколько необходимо". Это касается всего: умеренности соуса в пище, ощущений в жизни, работы во времени, и времени на семью.

Я думаю, каждому из нас дано энергии ровно столько, сколько нужно для счастья. Но бывает мы уравновешиваем ее неверно: меняем слишком много времени на излишек денег. Либо уделяем слишком много времени себе. Переедаем слишком много вкусного, или занимаемся спортом больше, чем нужно. Если и решаем что-то менять, то все сразу, и слишком большим планом.

Я начинаю с малого: слушаю свое тело. Бывает я хочу вредную еду тогда, когда во мне слишком много мотивации стать здоровой и сильной. Что-то внутри каждого из нас очень мудрое: желание съесть вредный десерт - естественное стремление уравновесить излишнее желание стать здоровым. И когда достигнут балланс, появляется уверенное желание есть яблоки. Тело само поднимается в 7 утра для йоги. Теперь это не просто мотивация, а внутренняя уверенность.

Для счастья следует задавать вопросы: чего сейчас мне не хватает? Чего в моей жизни слишком много? И начинать с маленьких изменений.